Крутили в спаленке Мы глобус маленький, Ты ткнула пальчиком В пролив Ла-Манш. И в ту же ночь зимой В побег ушли с тобой, Навек оставили Дом детский наш. Ты шла, тревожилась, В казенку ёжилась, Но шаль, что я украл, Ты не взяла. И та обновочка Свелась веревочкой, К беде которая И привела. Эх, до моря, до Ла-Манша Поезд жизни не дошёл... Говорила кастелянша: - Воровать нехорошо! Я вышел в хмурости, Вновь сел по глупости, Крутила жизнь меня, Таща на дно. И понял я к годам, Что в этой жизни нам С тобою свидеться Не суждено. В тюремной сырости Ты часто снишься мне, Стоишь у моря ты И смотришь в даль. В казенном платьице, А слёзы катятся На ту злосчастную Чужую шаль. Эх, до моря, до Ла-Манша Поезд жизни не дошёл... Говорила кастелянша: - Воровать нехорошо! Теперь уж верится, Мы в небе встретимся. Слеза сиротская Сорвется вниз Дождем по паперти К отцу да матери, Чтоб подарили нам Другую жизнь. А чтоб меж вьюгами Нашли друг друга мы. Секрет заранее Придуман наш. Раскрутим в спаленке Мы глобус маленький И скрестим пальчики В пролив Ла-Манш. И у моря, у Ла-Манша Зажжём сечку. Нет, костёр! За завхоза, кастеляншу, За всех братьев и сестер!