По длинному тракту идет караван, Ведет его рюмочка водки. За ней, чуть поодаль, усталый банан И маленький ломтик селедки. За корочкой хлеба помята слегка Редисочка полусырая, За ней чуть надкусанный зуб чеснока И рюмочка водки вторая. И сразу же третья - глоток на глоток, И все позабыв о ранжире, Идет, попивая желудочный сок, Картофель в парадном мундире. Яйцо с майонезом, два шпротных хвоста, Салат "оливье" восемь ложек. И снова она непорочно чиста Журчит между бушевых ножек. Секунда вторая и снова легка Гуляет по тракту рюмашка, Над ней кучевые парят облака Последней глубокой затяжки. Под ними, затмивши и Волгу и Рейн Величьем и щедростью юга, Неспешным верблюдом ступает портвейн С горбами залитыми туго. Меж ними покоятся два голубца, Опять же чеснок с пепси-колой, Полспички межзубной с остатком мясца, Маслята ручного засола. Все дальше и дальше идет караван, Извилистый путь многотруден. Рукавный занюх средь кишечных саванн Столкнул на обочину студень. Но бодро урчит караванный народ, Хоть нёбо пока и дождливо. Виднеется город торговый Живот, Где будет раздел справедливый. И кто-то, подсунув лежалый товар, Фекальей уйдет аккуратной, А кто-то, не выдержав внутренних свар, По тракту вернется об... Но тот, кто остался в нирване брюшной И принял крещение пивом, Запомнит навек, как из пены пивной Рождается новое диво. И снова готов для гостей дастархан, И внутренний голос из глотки Кричит: Эге-гей, в вам идет караван, Ведет его рюмочка водки, Ведет его рюмочка водки.