Я стою на крыльце, от прохлады трясусь, Зазнобило уже, с каких пор. Заплетаю опять, расплетаю косу, Жуть как хочется, выйти на двор. Одинокий фонарь, на столбе чуть горит, Зажимает в груди, от тоски. И в такой тишине, что-то тихо звенит, Лбом об лампочку, бьют мотыльки. Мамку, что ли позвать, да рассерчает она, Потому что, стою босяком. Я одна на крыльце, надомною луна, В небе тёмном, висит крендельком. Притерпелось уже и не охота на двор, Комары, закусают весь зад. Ах, как хочется, выскочить через забор, Сбегать в клуб, там девчонки грустят. Там девчонки сидят, на облезлом бревне, Лес над ними хохочет совой. Может Васька придёт, брюки клёш на ремне, Может, сядет, обнимет кого. И скелеты видны ржавеньких тракторов, Сдать бы в лом, да кому там нужны. И парят на лугу, привлекая жуков, Свежи кладки, коровьи блины. Хрюкнул боров в хлеву и зачавкал в лохань, Кукарекнул спросонок петух. Нынче гласность и матом, клеймит с позарань, Горбачёва колхозный пастух. Тишина, даже звуки для уха не те, Ветер запах сирени донёс. Слышно аж как у батьке, бурлит в животе, Да маманька бубнит, что-то в нос. И в девичье сердечко закралась тоска, Зазнобило уже с каких пор Ой, как хочется замуж, свово мужичка, Аж забыла, что вышла на двор.