1. Когда зима с ума сойдет под звон капели И лярвы дольчики натянут до грудей, Кошачий март войдет в права с сырной неделей Вдруг замурлычет и разбудит всех блядей. Я от одной такой проснувшейся устану, На ваши дольчики я махам не клюю. Я вспомню центровую девочку Светлану, А остальные мне, признаться...[ай-ай-ай] все равно. 2. Я на последок наливаю полстакана И выливаю той проснувшейся в мурло. За что же, Светочка, ты любишь хулигана? Ведь я –то знаю как такое тяжело. Такси возьми на Миллионную – годится, Ну, ты сплеча, за полминуты четвертной, Я еду, шеф, к своей шикарнейшей девице И мне не хочется базар вести с тобой. 3. Ах, Света, Светочка, Светланочка, Светуля, Ты лучик света в темной уркиной судьбе. Сквозь катаклизмы пьяных драк, суды и пули Я возвращаюсь каждый раз к одной тебе. Настойчиво меня везет к тебе сознанье, Как только выпью, но уж ты меня прости. И будут слезы, поцелуи, обниманья, Когда сквозь оттепель примчит к тебе такси. 4. Я с виду франк – перчатки, галстук и ботинки, Жаль без цветов, но что поделать – на нуле. Но я сегодня ни к Наташке, ни к Иринке, Я еду к Светочке, Светуле, Светуле. Звонил и – с первого гудка упала душка, А значит, ждешь меня хорошая моя. Я у подъезда, вот он я, встречай, подружка И расплатись за тачку - нету ни копья. 5. А ты ждала меня в подаренной мной шубке, Из-под обортки край халатика торчит. От нетерпения прикусывала губки, Твое сердечко оглушительно стучит. Мой поцелуй прекраснее фиалок, Тех, что когда-нибудь я все же подарю. И мы растаем где-то в дебрях коммуналок И встретим ласками весеннюю зарю. 6. На кухне, щурясь, вечно пьяные соседи С полночной тупостью глядят на мой прикид. Привет, Кирюхе, скоро мы отсюда съедем, В коттедж у рощи, где с балкона чудный вид. И нам со Светкой не страшны любые бабы, Ты ж мне одна толчок поэзии дала. Пусть Городницкий там поет про баобабы И делит ночь с женой французского посла.