| } 2 раза Пожары над страной всё выше, жарче, веселей, Их отблески плясали в два притопа, три прихлопа. Но вот Судьба и Время пересели на коней, А там - в галоп, под пули в лоб, И мир ударило в озноб От этого галопа. Шальные пули злы, слепы и бестолковы, А мы летели вскачь - они за нами влёт. Расковывались кони, и горячие подковы Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдёт. Увёртливы поводья, словно угри, И спутаны и волосы, и мысли на бегу. А ветер дул и расплетал нам кудри, И распрямлял извилины в мозгу. Ни бегство от огня, ни страх погони ни при чём, А Время подскакало, и Фортуна улыбалась, И сабли седоков скрестились с солнечным лучом, Седок - поэт, а конь - Пегас, Пожар померк, потом погас, А скачка разгоралась. Ещё не видел свет подобного аллюра - Копыта били дробь, трезвонила капель. Помешанная на крови слепая пуля-дура Прозрела, поумнела вдруг и чаще била в цель. И кто кого - азартней перепляса, И кто скорее - в этой скачке опоздавших нет. А ветер дул, с костей сдувая мясо И радуя прохладою скелет. Удача впереди и исцеление больным, Впервые скачет Время напрямую, не по кругу. Обещанное «завтра» будет терпким и хмельным. Легко скакать, врага видать, И друга тоже - благодать! Судьба летит по лугу! Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули, Замешкалась она, забыв махнуть косой, - Уже не догоняли нас и отставали пули. Удастся ли умыться нам не кровью, а росой? Пел ветер всё печальнее и глуше, Навылет Время ранено, досталось и Судьбе - Ветра и кони, и тела, и души Убитых выносили на себе. Убитых выносили на себе. Кода: