В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха, На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник, Жило-поживало весёлое горное, горное эхо, Оно отзывалось на крик - человеческий крик. Когда одиночиство комом подкатит под горло, под горло И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет, упадет, Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно, Усилит - и бережно в руки своих донесёт. Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья, Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, и храп, Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье - И эхо связали, и в рот ему всунули кляп. Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха, И эхо топтали - но звука никто не слыхал, не слыхал. К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо - И брызнули слезы, как камни, из раненых скал... 1974