Чечня в огне, здесь не Афган. Приказ "Войти!" войскам отдан. И мы вошли, но "Не стрелять!", ведь тут же дети! Колонны шли их духи жгли. Дым простирался до Москвы, Но кто же нам, за боль и гарь, теперь ответит? Колонны шли их духи жгли. Дым простирался до Москвы, Но кто же нам, за боль и гарь, теперь ответит? В окопах мы, кругом туман. Здесь вся война - сплошной обман. Жестоким снайпером комбат смертельно ранен! И матерясь, мешая грязь, Дождем свинца, сметая мразь, Наш полк дошел, дополз до Грозного окраин! И матерясь, мешая грязь, Дождем свинца, сметая мразь, Наш полк дошел, дополз до Грозного окраин! И матерясь, мешая грязь, Дождем свинца, сметая мразь, Наш полк дошел, дополз до Грозного окраин! Сейчас в России - Новый год, Поет, смеется мой народ, А чтоб он пел - бы у Дудаевских развалин! Душман нам сволочь в спину, бьет! Броня горит, свинец в живот! И, мать моя, ты не грусти, мы с честью пали! Душман нам сволочь, в спину, бьет! Броня горит, свинец в живот! И, мать моя, ты не грусти, мы с честью пали! А мы в окопах, ждем ответ: За деньги банка "Менатеп" иль За Россию-мать, мы кровь здесь проливаем?! Не за копейки и рубли, Идем мы по земле Чечни, А чтоб тебя, Россия-Мать, великой звали! Не за копейки и рубли, Идем мы по земле Чечни, А чтоб тебя, Россия-Мать, великой звали! Чечня в огне, здесь не Афган. Приказ "Войти!", войскам отдан. И мы вошли, но "Не стрелять!", ведь тут же дети! Колонны шли и духи жгли. Дым простирался до Москвы, Но кто же нам, за боль и гарь, теперь ответит? Колонны шли и духи жгли. Дым простирался до Москвы, Но кто же нам, за боль и гарь, теперь ответит?