А над Россией снова тучи, но насторожит ли сердца В её дыхании могучем предгрозовая хрипотца? Ведь никого уже не греет восторг ругательных речей, И всё мутнее и мутнее телеэкран в глуши ночей. И всё мутнее и мутнее телеэкран в глуши ночей. Какие «Взгляды» ночью поздней? Дел и без «Взглядов» до хрена, Когда в эпохе судьбоносной судьба Носов не решена. В «Поля Чудес» пока играйте - вот, где нужна вам голова: Сначала буквы угадайте, и, если сможете, - слова. Сначала буквы угадайте, ну, а если сможете, - слова. То руки нам, то ноги кто-то на отсечение даёт, Что лишь о нас его забота, но разуверился народ. Закон о выезде свободном похож до странности на тот, На акт последний, за которым железный занавес падёт. На акт последний, за которым железный занавес падёт. Модуляция в К трибуне рвётся красномордый, и на груди рубаху рвёт, И перед всем честным народом орёт, что, мол, он и есть народ. Орёт, что Новый Мир построит: кто был никем, тот станет всем, А тех, кто кем-то был - уроет, и в лагеря, и без проблем. А тех, кто кем-то был - уроет, и в лагеря, и без проблем. Неужто правда мы уроды, и сможем молча наблюдать, Как по ночам врагов народа начнут, как прежде, забирать? И вновь признаем бестолково необходимость новых жертв. Да нет, не может быть такого, но это было всё уже. Да нет, не может быть такого, но это было всё уже. И всё ж нас зря пугают путчем, мы всё ж на новом рубеже. У нас, ей Богу, будет лучше, ведь хуже некуда уже. А над Россией снова тучи, но насторожит ли сердца В её дыхании могучем предгрозовая хрипотца, В её дыхании могучем предгрозовая хрипотца?