А в тени снег лежит, как гора, Будто снег тот к весне непричастен. Ходит дворник и мерзлый февраль Колет ломом на мелкие части. Во дворах-то не видно земли, +5(V) Лужи - морем, асфальт - перешейком, И плывут в тех морях корабли С парусами в косую линейку. Здравствуй, здравствуй, мой Сретенский двор! Вспоминаю сквозь памяти дюны: Вот стоит, подпирая забор, На войну опоздавшая юность. Вот тельняшка - от стирки бела, Вот сапог - он гармонью, надраен. Вот такая в те годы была Униформа московских окраин. Много знали мы, дети войны, Дружно били врагов-спекулянтов, И неслись по дворам проходным По короткому крику: "атанда!". Кто мы были? Шпана не шпана, Безотцовщина с улиц горбатых, Где, как рыбы, всплывали со дна Серебристые аэростаты. Видел я суету и простор, Речь чужих побережий я слышал. Я вплываю в свой Сретенский двор, Словно в порт, из которого вышел. Но пусты мои трюмы, в пыли... Лишь надежды - и тех на копейку... Ах, вернуть бы мне те корабли С парусами в косую линейку!