Он за мною видно шел, взял за локоть: "Слушай Люся, будет очень хорошо, Я живу в отдельном "люксе". У него усы густы и глаза, как две букашки, И виднеются кусты из-за ворота рубашки. "Я не Люся", говорю, "а зовут меня Тамара И такого не терплю, и такие мне не пара". Десять лет в очередях колбасу я доставала, Десять лет учила я сверхсекретное чего-то, Десять лет сидела я у окошка на работе, Сердце стачивая в кровь десять лет дите растила, Что ж осталось на любовь? Полтора годка, от силы. Не смутился он ничуть, только глазом гладит платье: "Я за вечер заплачу, сколько за год тебе платят", Я играла в мяч ручной за спортивные награды И была я центровой, и бросочек был что надо. Я авосечку-суму из руки переложила, Кавалеру своему меж букашек "засветила". Мне до Щелковской - метро, а от Щелковской - автобус, А в авоське шесть кило овощных консервов "Глобус". Открываю тихо дверь - дочка долбит фортепьяно, Ну, а мой "любимый зверь", он лежит, конечно, пьяный. Снять ботиночки с него не тревожа постаралась, От получки от его трешка мятая осталась. На плите чаек стоит, дочка сладко засыпает, За окном моим ГАИ громко частников ругает. Гляну в телек: дым и чад, поколенье молодое Все с гитарами кричат, как перед большой бедою. Убрала я со стола, своего пригрела Пашку: Все ж-таки мало я дала тому гаду меж букашек