Над киностудией свирепствует зима. Молчат фанерные орудия в снегу. Поземка ломится в картонные дома. Растут сугробы на фальшивом берегу. В ночном буфете пьют артисты теплый чай, Устав от света, как от жизни старики. По павильону постановщики стучат, И строят лестницы, дворцы, материки. И лишь пожарник в новых валенках, топ-топ. Ночной патруль, суровый взгляд из-под руки: Не загорелись бы, не вспыхнули бы чтоб Все эти лестницы, дворцы, материки. Не провалился бы к чертям весь этот мир, И сто дредноутов не сели бы на мель, Не спи, пожарник, ты хозяин ста квартир, И добрый гений свежекрашенных земель. Но ты ведь видишь: часовые-то, топ-топ, Наган у пояса, ах, если б лишь наган. Да ты ведь слышишь, как ракетам прямо в лоб Ревут и стонут озверевшие снега. Ракеты с берега, ракеты с корабля, По тихим улицам, по сонным площадям, И нет пожарника, и брошена земля... Лишь два полковника за шашками сидят. 1966