Милой Золушке было на вид восемнадцать, А может чуть меньше того. Мне ее было жаль и желанье остаться Возникло превыше всего. Я ей что-то шептал, благородно взирая На всю ее хрупкую стать, Что-то плел о высоком, чуть-чуть привирая, А как тут нельзя не соврать. И она на глазах превращалась в принцессу, А я в идиота, увы, Здесь мужчина слабей в отношеньи процесса Потери своей головы. И когда мои губы почуяли жажду Вкусить ее трепетных губ, Все свершилось и было не так уж и важно Все то, что творилось вокруг. Я очнулся, как будто облили водою, С трудом устояв на земле. Ну а Золушка стала, как слесарь в запое, А я как макет для рукопашного боя. Потом она матом сказала плохое И скрылася вдаль на метле. Скрылася вдаль на метле.