Семейство моё влезло в смуту российскую, В доме, как в Думе, - бардак и разлад. Брат - коммунист, тёща любит Явлинского, Тесть - жириновец, жена - демократ. Благо в квартире посуды немерено, А то ведь на кухне весь день чашки бьют. Слышатся крики: «Не трогайте Ленина! », «Сталин - палач», «Президента - под суд! » Дед - монархист, помнит детство голодное, Путая гимны, поёт по утрам: «Славься, отечество наше свободное, Царствуй во славу, во славу нам... » Бабушка на ночь читает Кропоткина, Шурин сперва в пацифисты хотел, Потом заразился болезнью Боткина, Я - говорит, - маоист, потому пожелтел. В доме брань и перепалка, Ошизел в конец я с ними, А я б уехал на рыбалку, Да, кто ж дерущихся разнимет? Я сижу такой печальный, Неприкаянный и нервный. Генетически нормальный, Политически ущербный. Жена из постели прогнала с угрозами, За то, что Чубайса назвал чудаком, Я, говорит, не Арманд, чтобы спать с ортодоксами, От красного секса очищу я дом. Но секс, он не может быть красно-коричневым, Лишь иногда голубых он тонов, Любовь вне политики, ей без различия, - Будь ты хоть негром преклонных годов. С кем ты? - шипят домочадцы капризные, С кем ты? - косится досужий народ, С кем ты? - канючит мужик в телевизоре, С кем ты? - мяучит свихнувшийся кот. Да я разберусь со своею судьбою, С кем я - вопрос исключительно мой. Да хоть сам с собою одною рукою. Всё лучше, чем в стаде идти на убой. Тут пришел племянник: «Харе Рама, дядя Тима, Рама Харе, Тима дядя, А Харе, Харе, дядя, дядя, а Рама, Рама, Тима, Тима! » А я ему: «А что хозяйки с кислой харей Думают о вкусе «Рамы? » - «Харе Рама, Рама - харе Словно съел кусочек кармы». Сотвори себе кумира, Пой осанну, спи голодным, А потом его кремируй, А потом ходи свободным. Я живу и лоб не морщу, Без царя в башке лохматой! Отравил жену и тёщу, Убил дедушку лопатой, Рыжий, рыжий, конопатый, Убил дедушку лопатой, А я дедушку не бил, А я дедушку любил!