В цилиндре золотым пером трудился Мастер, И стол его, поросший мхом, скрипел от счастья, Ложились буквы на листок, как живые, Но тут раздался в двери стук: «Кто такие?». Ворвались злодеи - и Мастер шлёпнулся на пол, «Не густо! Эх жалко!», - и тут один взглянул на стол. «Эй, Мастер! Поведай, где деньги - отдадим листок. Нет денег?», - и тут же, смеясь, злодей листок поджёг. Спалили рукопись мою, Но лишь сильней она в бою! Дым от страниц сплотится в яд! Рукописи не горят! Живёт идеей мой сюжет, В нём для безумцев места нет! Вас буквы в камень превратят! Рукописи не горят! Явились виденья у мастера над головой, Собрались рядами «Мы охраняем гений твой», Русалки, сатиры - творения чёрного козла, «Не выйдут из дома все, кто желают тебе зла». Писатель поднялся, цилиндр на голову надел, «Эй, братья, на выход!», но никто выйти не сумел, Маэстро сгрёб пепел и бросил в лица палачам, Теперь вдохновением они мне будут по ночам. Спалили рукопись мою, Но лишь сильней она в бою! Дым от страниц сплотится в яд! Рукописи не горят! Живёт идеей мой сюжет, В нём для безумцев места нет! Как статуэтки все стоят! Рукописи не горят!