Я думал, что давно исписался, И каждый раз, пытаясь съебаться, Ночую по станциям... Майка юность, вэнсы, и я стильный, пиздец, Но есть ли смысл, коль внутри я догниваю, и средств Не осталось, чтобы вылезти со дна Загона уличного постмодерна и рогатого скота. Когда-то я сказал, что могу видеть по глазам судьбу, Теперь я не уверен, что я сам смогу хоть что-нибудь. И сто минут в секунду скорость лайнера Все, мчащегося вниз, И в томном баре одинокий вокалист исполнит сплин, И все, к чему я уязвим, расскажет в одной песне, В одном театре, В одном действии. И скажет, самолет сломался, и мой рейс не взлетит... И скажет, ничего больше мне здесь не спасти... Стервятники летят на запах... А я все провожаю лайнеры на запад (пока) Ладошкой, прикасаясь к облакам. Мы хотели прожить ярко и с азартом, На разбитых самолетах проворачиваем стартер И вперед В небо из пивных бутылок, спаленных окурков, Развивая скорость, где то сто минут в секунду. Года идут, и будто в первый раз горит сентябрь, И плевать на небо, нам себя тут покорить хотя бы. Что я делаю не нравится само собой, Но в этой атмосфере все теряется самоконтроль, И сто минут в секунду Сближаются из метала птицы, Чтобы столкнуться двойной звездой и вновь переродиться. И мы мечтали жить легко и играючи, Но голову кроет дождь из горящих болтов и гаечек. Крушение полета нашей мысли видно кто-то сглазил, Отчего разбился точно так же наш полет фантазий. И видеть радугу стало так непривычно, От дождливых улиц мажет, как под глитчем, И я вычеркнул годичной давности пару стихов, Я уже другой, уже не тот, и время истекло, притом Улечу, положив только бутылку в сумку... Развивая скорость сто минут В секунду Мы хотели прожить ярко и с азартом, На разбитых самолетах проворачиваем стартер И вперед В небо из пивных бутылок, спаленных окурков, Развивая скорость, где то сто минут в секунду.