Шел с укурки панк, шел к себе домой, От семи глюков убежал живой, Нес семье бульбик в рюкзаке потертом, У околицы встретился сосед, Обнял и сказал плана больше нет, Мак, план, каноплю не вернуть из мертвых. И пыхтел два дня и две ночи, И лишь на третий день, ушел, взяв косяк, Понял вдруг панк, чего хочет. Пересек границу, пришел в страну, Где совсем недавно сожали каноплю, Свинекс, да бульбуляторы, шприцы, да кочки, Стал искать полянку подходящую, Между рек и плонтацией лежащую, С домом где живут: Напаскин и кошки. И пыхтел два дня и две ночи, И лишь на третий день, ушел, взяв косяк, Понял вдруг панк чего хочет. Вот и я пришел поквитаться бы, Я для вас такой же хочу судьбы, Станете вы платой за гибель плана, А глаза глядят и молчат в ответ, Саня, кошка и уккуренный кот, И на бедной скатерти миска без ханки. Достал шприц и ширнулся, И в угол зашвырнул шприц и красный мак, Я пришел с уккурки, я вернулся.