Мне, как сказку, приговор читал судья, А за окнами вовсю февраль свистел, Говорил, что подрасстрельная статья Мне начертит номерочек на кресте. И я был c ним откровенен и на "ты", Он под стол пешком ходил, когда я пел. Я прошел уже Лубянку и Кресты, Когда он за школьной партою сидел. Я c пеленок знал понятия в делах И c ворами я законными дружил. Меня мама на этапе родила, Когда батю в хате опер уложил. Покажите мне такие города, Те селения, в которых не бывал. Ну, покажите мне - где не был никогда, Где не дрался, где не пел, не воровал. Я менял, как карты, женщин и дома, А по-пьянке за себя не отвечал, И по мне частенько плакала тюрьма, Так и я, бывало, сам по ней скучал. И столыпинский, прицепленный в хвосте, Поджидает полуночный воронок, И судья мне, как художник на холсте, Вырисовывал последний в жизни срок. И родная, вся в брильянтах и слезах, До машины провожает, как всегда. Я к тебе еще вернусь, какой базар, Если вышку поменяют на года! Мне, как сказку, приговор читал судья, А за окнами вовсю февраль свистел, Говорил, что подрасстрельная статья Мне начертит номерочек на кресте.