Тебе тогда было всего восемнадцать. Носила косу за сипой. Но вообщем-то ты не любила смеяться, И вообщем была мне чужой. Как девушки мило, любуясь настурцией, Рюшки, чулочки дневник. Тебя породили огни революций, Испортив твой искренний лик. Опять вижу я твои белые руки, В "Максима" вцепясь рукоять. И ты, стиснув зубы в бессильной разлуке, Косила несметную рать. Враги, одолев твои белые кудри И выколов синь твоих глаз, Сперва надругались, стрельнули под утро, Окончив на этом рассказ. И вновь вижу я сквозь кошмары бессониц, Как где-нибудь в летней пыли Меня растерзает Красная конница И смоется где-то вдали. Меня растерзает Красная конница И смоется где-то вдали.