Когда нам не светили перемены, Восьмидесятый год уныло шёл, Я вдруг в такси услышал про Сэмена, И про себя подумал: хорошо. Потом на съёмках на какой-то лодке Среди артистов он меня нашёл. Мы за знакомство хлопнули по сотке, И, видит Бог, нам стало хорошо. Встречались на бегу, общались мало - В том не было, увы, ничьей вины. Меня, как и его, тогда мотало С гитарой по колдобинам страны. Приедешь в город - слышишь только эхо, Афиши сняты и тайфун прошёл, А Саша только день назад уехал. Как отработал? - Очень хорошо. Его не назовут звездой эстрады, В журналах модных не его портрет, Его не ставят в наши хит-парады - И слава Богу, что его там нет. Он сам собою, он другого теста, Ему плевать на красочное шоу, А в залах не найти пустого места - И видит Бог, что это хорошо. И летом, и зимою - по любой поре Он едет к людям, словно врач по вызову. И если нету Саши в телевизоре, То это минус только телевизору. А на Дону, на Волге и на Каме Пьют казаки - и шлют привет ему. Так подружить евреев с казаками Ещё не удавалось никому. Конечно пятьдесят - уже не двадцать: Кто сдулся, ну а кто совсем ушёл. А он ещё умеет улыбаться - И видит Бог, что это хорошо.