Этот город застрял во вранье, как "Челюскин" - во льдах, Погрузившийся в ад и частично восставший из ада. Наше общее детство прошло на одних букварях, Оттого никому ничего объяснять и не надо. Что же мы все кричим невпопад и молчим не про то, И все считаем чужое, и ходим, как пони по кругу? Вы не поняли, сэр, я совсем не прошусь к вам за стол. Мне вот только казалось, нам есть, что поведать друг другу. Место где свет Было так близко, что можно коснуться рукой, Но кто я такой, Чтоб оборвать хрустальную нить? Не сохранить, прошло столько лет, И нас больше нет в месте, где свет. Этот город застрял в межсезонье, как рыба в сети. Стрелки все по нулям: и не больше не меньше. Мы почти научились смеяться, но как ни верти, Что-то стало с глазами когда-то загадочных женщин. Хочешь, я расскажу тебе сказку про злую метель, Про тропический зной, про полярную вьюгу? Вы не поняли, мисс, я совсем не прошусь к вам в постель. Мне вот только казалось, нам есть, что поведать друг другу. Мне никто не указ, да и сам я себе не указ. Доверяю лишь левой руке, маршруты рисуя. Ну, а тот, кто указ, он не больно-то помнит про нас. Да и мы поминаем его в беде или всуе. Что, казалось бы проще: вот бог, вот порог. Что же снова ты смотришь в пустынное небо с испугом? Вы не поняли, лорд, я отнюдь не прошусь к вам в чертог. Мне вот только казалось, нам есть, что поведать друг другу.