Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров, Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф. Детям вечно досаден их возраст и быт - И дрались мы до ссадин, до смертных обид. Но одежды латали нам матери в срок, Мы же - книги глотали, пьянея от строк. Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз. И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших, слетая на нас. И пытались постичь - мы, не знавшие войн, За воинственный клич принимавшие вой, - Тайну слова «Приказ», положение границ, Смысл атаки и лязг боевых колесниц. А в кипящих котлах прежних войн и смут Сколько пищи для маленьких наших мозгов. Мы на роли предателей, трусов, иуд, В детских играх своих назначали врагов. И злодея слезам не давали остыть, И прекраснейших дам обещали любить. И, друзей успокоив и ближних любя, Мы на роли героев возводили себя. Только в грёзы нельзя насовсем убежать: Краткий бег у забав - сколько боли вокруг. Постарайся ладони у мёртвых разжать И оружие принять из натруженных рук. Испытай, завладев ещё тёплым мечом, И доспехи надев, - что почём, что почём. Разберись, кто ты - трус иль избранник судьбы, И попробуй на вкус настоящей борьбы. И когда рядом рухнет израненный друг И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг Оттого, что убили - его, не тебя. Ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал, По оскалу забрал - это смерти оскал - Ложь и зло, - погляди, как их лица грубы, И всегда позади вороньё и гробы. Если путь прорубая отцовским мечом Ты солёные слёзы на ус намотал, Если в жарком бою испытал, что почём - Значит, нужные книги ты в детстве читал. Если мяса с ножа ты не ел ни куска, Если руки сложа наблюдал свысока, И в борьбу не вступил с подлецом, палачом - Значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём.