(II) Проползай по бетону, желанный паук Есть в столице стена, а в стене той вбит крюк И в башке есть дыра, из дыры той мозги Тонкой струйкой промочат родные пески Из-под пяток горбатых асфальт полетит Леньки Брежнева труп в том асфальте лежит И жара... А придворная печка сжигает дотла, Гравировщик на склянках строчит имена, Скромно падает пепел на головы львов Негры молча копают для львов этих ров. Ах, эта Родина-клетка, квартира-тюрьма - Шесть шагов ширина, семь шагов - длина. Я бы выбросил ключ и ушел навсегда, Только некуда. И жара... А вокруг атмосфера превращается в мразь. Я поеду в Канзас негритенка украсть. Эта жизнь в ширину, как могила длинна, Так давай же утопимся в речке Тура - навсегда... И жара... Генрих жил, Генрих жив, Генрих наше лицо Так напиши из Америки мне письмецо, Ведь решетка касается только стены, Я продам за красивую жизнь свои сны Понакуплю всякой дряни, нарежусь вина. А потом хоть потоп, хоть пожар, хоть война Навсегда... И жара!