Ярко вишневый зной, звезды в бедствии, Над голубой Москвой бредит детством, Страхом пустых углов в домах старинных, Да кашлем сухих стволов - в живую спину. Из потайных высот смердящим, грозящим клином Дробясь, полетит в песок - и дрожь по спинам, Да с воем из черных дыр, по всей планете, Остатки былой звезды разносит ветер. Встань заколдованный, встань заколдованный воин - затаенный огонь, Взгляд твой закованный в вечную тайну - и белый затаенный огонь. Из чистого зарева нежного пламени Божьей веры, Взгляд белокаменный - все, что осталось от веры. Вера была жива, умна, красива, а, значит, пришлось узнать ей насилие. Долог был крестный ход по подвалам, где ждут, что когда придет К ним усталым. Вера течет рекой по скользким камням, Сухой ледяной рукой - по твердым ставням, В мечтах пожилой любви - живым скелетом Да страхом живой крови и пистолета. Встань заколдованный, встань заколдованный воин - затаенный огонь, Взгляд твой закованный в вечную тайну - и белый затаенный огонь. Из чистого зарева нежного пламени Божьей веры, Взгляд белокаменный - все, что осталось от веры.