Он сидел за столом на гостиничном жёстком диване, Наливая мне водку в единственный целый бокал, И внезапно спросил, почему я не спел об Афгане? Я ответил ему, потому что я там не бывал. Почему не бывал? С концертом не звали, Ну а так, без концерта, кому ж я там нужен, такой? Молодой ветеран улыбнулся с оттенком печали, Прикурив сигарету единственной правой рукой. Я попел ему песни, а он мне без всякого лака, Рассказал лучше книг и кино и про жизнь, и про смерть. Так впервые почувствовал я, что такое атака, И что значит столкнуться со смертью, и не умереть. А потом его так понесло, что возникла опасность, На свободе нам с ним эту трудную жизнь не дожить, Хоть у нас и была эта самая, ну как её, гласность, Но за Ленина и Горбачева могли посадить. Модуляция в Молодой ветеран был душою смертельно изранен, И тяжёлою ношей под сердцем обиду носил. Он, прощаясь, сказал: «Хорошо, что ты не был в Афгане!» Ну а мне показалось, что я там всё-таки был.