Я выскочил, нетрезвый кто-то поёт ща дома, На кухне, там где нет меня, льётся Moet Chandon, А я с этой скамьи, можно сказать школьной Смотрю в счастливое окошко, где ты довольна. История стара как мир, душа полна талантами, Я находил себя потом под этими завалами. Ведь мысленно все строил, мысленно все рушил, Закрыт и молчалив, но в тексте обезоружен: И в этом, что читаю в результате из колонок, И в том, что ты читала на асфальте из баллона. Дождь истопчет подошвами и растворится краска, Но всё, что мы запомним, явно не напрасно. У твоих друзей трендовые шмотки, А у меня лишь мысли, им не суждено Выходить из моды. Вы хотите снова Об этом шутить, но уже не смешно. У твоих друзей трендовые шмотки, А у меня лишь мысли, им не суждено Выходить из моды. Вы хотите снова Об этом шутить, но уже не смешно. Я выскочил и душа под курткой на распашку. Окно впустит свободу в мир кухонный, вчерашний. Уже в твоём дворе, ты спишь ещё, наверняка, И в черно-белом сне, кто с цветным баллончиком в руках Снится. Без малейших движений ресницы, Ведь с этими мыслями гораздо легче спится. У заряженных частиц выпить желание участится, Ведь когда нет мыслей, гораздо легче спиться. Но все в округе модные, все вокруг свободные, Как дворики Питера с другою подноготную, Вот знаешь, на них смотришь... вроде архитектура, Но если заглянуть внутрь, признаешься, что дура. У твоих друзей трендовые шмотки, А у меня лишь мысли, им не суждено Выходить из моды. Вы хотите снова Об этом шутить, но уже не смешно. У твоих друзей трендовые шмотки, А у меня лишь мысли, им не суждено Выходить из моды. Вы хотите снова Об этом шутить, но уже не смешно.