Помню, в начале второй пятилетки Стали давать паспорта. Мне не хватило рабочей отметки, И отказали тогда... Что же мне делать со счастием медным? Надо опять воровать. Помню: решил я с товарищем верным Банк городской обобрать. Помню ту ночь ленинградскую темную - Быстро в санях мы неслися вдвоем, Лишь по углам фонари одиноко Тусклым мерцали огнем. В санях у нас под медвежьею полостью Желтый лежал чемодан. Каждый из нас, из решившихся полностью, Холодный нащупал наган. Вот мы подъехали к зданью высокому, Вышли и тихо пошли. А сани с извозчиком быстро отъехали, Снег заметал их следы. Двое зашли в подворотню высокую, Чтобы замки отпирать. Третий остался на улице темной, Чтобы на стреме стоять. Вот мы зашли в помещенье знакомое - Стулья, диваны, шкафы, Денежный ящик с печальной истомою Тупо смотрел с высоты. Сверла английские - быстрые бестии, Словно три шмеля в руках, Вмиг просвернули четыре отверстия В сердце стального замка. Дверца открылась, как крышка у тачки - Я не сводил с нее глаз, - Деньги советские ровными пачками С полок глядели на нас. Помню, досталась мне сумма немалая - Ровно сто тысяч рублей. Мы поклялись не замедлить с отвалом И выехать в тот же день. Прилично одетый, с красивым букетом, В сером английском пальто, Город в семь тридцать покинул с приветом, И даже не глянул в окно. Вот я очнулся на маленькой станции С южным названьем подстать. Город хороший, город пригожий - Здесь я решил отдыхать. Здесь на концерте я с ней познакомился, Начал кутить и гулять. Деньги мои все, к несчастью, кончились; Надо опять воровать. Деньги мои, словно снег, все растаяли - Надо вернуться назад, Вновь с головою браться за старое - В хмурый и злой Ленинград. Помню, подъехали к зданью знакомому, Только совсем не к тому; Шли в этом доме не раз ограбления, Знало о том ГПУ. Сразу раздалось несколько выстрелов, Раненный в грудь я упал. И на последнем своем преступлении Карьеру вора потерял. Возьмите газету "Вечерняя Правда", Там на последнем листе Все преступления Ленинграда И приговоры в суде. Жизнь поломатая, жизнь развеселая, Кончилась ты под замком!.. Только вот старость - старуха горбатая - Бродит под старым окном.