Мимо русского села, русская пехота, В отступленье с боем шла численностью рота. У плетня увязший вяз, старенький и древний, Неожиданный приказ: защищать деревню. Ой, Вы, ой Вы, русские шинели, От пролитой крови, крови потемнели. Я на крышу пулемёт,- разреши, хозяйка, Вот консервы на обед, вот и хлеба пайка. А хозяйка молода, до чего ж красива, Сзади косы в два ряда, до чего ж пуглива. А я парень молодой, парень я с Урала, Побывать в огне успел, видел я не мало. А я смерти не боюсь, парень я отпетый, Женской ласки не узнал, не успел я это Баба на шинель легла, молча грудь раскрыла, И всему его сама, ласково учила. Парень на колени пал, с хрипом и со стоном. Руки ноги целовал, руки русским женам. А на утро, грянул бой, грянул бой неравный, И парнишка молодой, подорвался с танком. И лежит во ржи густой, тяжело вздыхая, Широко раскрыв глаза, смерть свою встречая. Я поведал этот сказ, прошлое листая, У плетня увязший вяз, женщина седая.