В заповеднике, вот в каком забыл, Жил да был козел, роги длинные, Хоть с волками жил - не по-волчьи выл, Блеял песенки, да все козлиные. И пощипывал он травку, и нагуливал бока, Не услышать от него худого слова. Толку было с него, правда, как с козла молока, Но вреда, однако, тоже никакого. Жил на выпасе, возле озерка, Не вторгаясь в чужие владения. Но заметили скромного козлика И избрали в козлы отпущения. Например, медведь, баламут и плут, Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, Враз козла найдут, приведут и бьют, По рогам ему, и промеж ему... Не противился он, серенький, насилию со злом, А сносил побои весело и гордо, Сам медведь сказал: "Ребята, я горжусь козлом, Героическая личность, козья морда!" Берегли козла, как наследника. Вышло даже в лесу запрещение С территории заповедника Отпускать козла отпущения. А козел себе все скакал козлом, Но пошаливать он стал втихомолочку, Он как-то бороду завязал узлом, Из кустов назвал волка сволочью. А когда очередное отпущенье получал, Все за то, что волки лишку откусили, Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал, Но внимания тогда не обратили... Пока хищники меж собой дрались, В заповеднике крепло мнение, Что дороже всех медведей и лис Дорогой козел отпущения. Услыхал козел, да и стал таков: Эй, вы, бурые, - кричит, - светло-пегие. Отниму у вас рацион волков И медвежие привилегии. Покажу вам козью морду настоящую в лесу, Распишу туда-сюда по трафарету. Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу, И ославлю по всему по белу свету. Не один из вас будет землю жрать, Все подохнете без прощения. Отпускать грехи кому - уж это мне решать Это я, козел отпущения. В заповеднике, вот в каком забыл, Правит бал козел не по-прежнему, Он с волками жил и по-волчьи выл, И орет теперь по медвежьему. А козлятушки-ребятки засучили рукава И пошли шерстить волчишек в пух и клочья. А чего теперь стесняться, если их глава От лесного льва имеет полномочья. Ощутил он вдруг остроту рогов И козлиное вдохновение. Россомах и лис, медведей, волков Превратил в козлов отпущения.