А как на речке, что за лесом, Оплошка вышла, да зазря Мы потопили плот с железом, А на железе соболя. Кого винить? Да вроде некого. Кого казнить? Самих себя. А коль бежать, так вроде некуда -- Кругом Демидова земля. И без того не лучше каторги Житье у нас, хоть волком вой. А тут до смерти биты катами Да и отправлены в забой. Не на урок - на веки-вечные. Прощайте птахи да гроза. Мы цепью с тачками повенчаны, Видать лишь зубы да глаза. Ой, люли-люли-люшеньки, Пропали наши душеньки. Да кабы только мы сердечные, Уж сколь загублено - не счесть. И вот прорвались беды вешние Да норовят плотину снесть. Пошла беда хлестать по колесу, В Каштыме-городе мортиры льют. Вразнос по Каменному поясу Пошел лихой работный люд. В Челябе звон, гудит толпа, Бьют благовест колокола, Под барабан, под вой рожков Въезжает Сам Иван Грязнов. А кто таков, да чей такой? Да самозванец он и вор, Да он холоп демидовской Пустился на обман, Утек да прятался в листве, Лизал рубцы, душой черствел, Да в пугачевском воинстве Он ноне атаман. Уж он посажен в кресла царские, Чинит властям крутой допрос. С народом все добром да ласками -- Ну а с боярами всерьез. Дурманит головы свобода, Вершится справедливый суд, Да жаль укрылся воевода - Качал бы брюхом на ветру. В Челябе звон, гудит толпа, Бьют благовест колокола. Под барабан, под вой рожков Справляет суд Иван Грязнов. А кто таков, да чей такой? Да долго ль по миру гулял? Монашка старая с клюкой Гадает за ручьем, Гадает, да не ведает, Что уж Емельку предали. Кружит в степи над бедами, Ждет крови воронье. А как накружатся поганые Да чрево подлые набьют, Снега укроют пятна алые, Да токмо память не сотрут. Ох, сколько нам терпенья дадено, Да много ль времечка пройдет? - Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной За правду лыковый народ. Ой, люли-люли-люшеньки, Не стерпят наши душеньки.