Пидорасы, дартаньяны, тарапуньки, штепселя - И знают все, что всё пиздато только в телеке. «В голубом одеяле» чьи-то «юные тела», А чьи-то юные тела - в багровом Тереке. Кто-то капает на лобстера младенческой слезой, Нюней скрипки страдиварской умиляется. А кто-то хуй без соли в сухомятку жрёт с бузой, Контрафактным бычьим пойлом похмеляется. Руки в стружке, жопы в мыле, в карманах по «Прима»-ку - Пролетарские замученные лошади. Добролицые брошюрцы «чешут», вечно начеку - Старушенций опускают на жилплощади. Я люблю тебя, планета, захлебнись ты, бля, в крови, Злоебучая ты золушкина мачеха! Растерявшие носы и нюхи на фронтах любви Лепрозорские засранцы кличут папочку: «Когда же ты нажрешься, Яшенька? Редеет и редеет пашенка! Когда же ты нажрешься, Ёгова? Обжора-Баррабек ты ёбаный! По совести, по чести, без обмана, без греха Живи да наживай счета с циррозами. На поминках твоих братушки будут рвать меха, Наследнички табе обложат розами. Бухнут, взгрустнут, зароют и пойдут вершить свой труд Сизифы-кореша - ворочать камушки. Их дети - укротители ботанов и зануд - Без башен как булгаковская Аннушка. Трепещут пред тобою суеверные скопцы, Целуют в жопу верные свидетели. Брюхаты кобели-попы пречистые отцы - Все славят твои, Яшка, добродетели. А ты лежишь султаном и глядишь на наш шабаш, И машут ангелочки опахалами. Из бабкиных коронок позолочен твой шалаш И вымощен смиренными ебалами... . Страшась зубовных скрежетов, поветрий и холер Стоят пенсионерки кверху крупами. Все дрочат на тебя, о, Всемогущий Кавалер, И даже маковки церквей торчат залупами. А если в горнем мире наступали холода, Ты грелся астрономами и ведьмами. У патеров твоих они не брали на рота И потешались над твоими бреднями Пиздатый ты бугор - «трясись, молись и потакай». А вместо помощи - упреки да стращания. Ты бы лучше своим овцам показал кекусинкай, А не пудрил мозг пустыми обещаньями. Мы кропим друг другу спины ядовитою слюной, По сожженным нивам шастаем гаврошами. Чего ты прячешь рыло за кадильной пеленой? Пожалей своих ублюдков недоношенных!