На одесском на майдане Шум-переполох, Полицмейстер Геловани Проглотил свисток. Потому что утром рано У его жены Кто-то из моих жиганов Позабыл штаны. Бедный обер-полицмейстер Бегает, кричит, А его мадам без чувства Бледная лежит. Не могла она Сэмену Ночью отказать, Если мужа нету дома, Если не с кем спать. Мой братан для марафета Бобочку одел, На резном ходу штиблеты, Лорд их не имел, Клифт парижский от Диора, Вязаный картуз. Ох, кому-то будет цорес, Ой, бубновый туз! Ровно в полночь на диване Сема, сняв костюм, Кушал с бабой Геловани Вяленый изюм. Словно луч от паровоза, Взгляд его скользит По буфету, где, наверно, Золото лежит. Губы жаркие целуют Девичье лицо, А пальцы цепкие снимают С камушком кольцо. Но темперамент ее южный Он не рассчитал, И в момент не самый нужный Урка закричал. Тут ворвался Геловани В вязанном белье, И увидел уркагана В женином колье. И пока он свою челюсть Двигал взад-вперед, Князь и гордость Молдаванки Двинул в огород