(2 раза) Бегу. Летит под кедами земля, а черти мажут, пули свищут- убегу Цветочек краденый из алого огня и дырка в небе бесам в лбы по сквозняку Олимп, там плач сирен - переполох, Держите вора - скачет черный воронок, И машет кулаком во след какой-то лох, Седой, от злости вырвав с бороденки клок. Вот кто-то с рожками, с хвостом: «Хей, гражданин, ваш документ?!» А я в ответ ему: «Зачем? Я к милой девушке спешу!» А серый мне: «Платите штраф! Вы без прописки, вы агент!» Его перекрестил крестом я - тьфу! - и он исчез во тьму... Люблю я яблоки в саду, И сапогом давить змею. Зеленый лучик, даль тоски, Лес на развалинах тюрьмы. Божок конечных замкнутых небес Грех заподозрив, поделил нас пополам, Придумал слякоть, стужу, плату за проезд И расселил нас по далеким городам, Чтоб, одиночество помножив, бунт пресечь, Он множил дали в деньгах тьмою колдовства. Он, гад, шептал мне в ухо по латыни «смерть», А я назло ему орал приставку «а». Вот нечто в синем: «Пассажир, хей, где Ваш билет?» А я в ответ ему:»Зачем? Я к милой девушке спешу. Я ваших денег знать не знаю, и у меня билета нет.» Оно мне: «Так изыди вон!» Ему я: «Хера, не пойду!» Оно полезло на меня, а я: «Ваш папа - сатана!» Крестить не стал, достал АК И ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!! Люблю я жар холодных числ. Иуда на суку повис. Сараем рай, за Богом Бог, А волк козленка уволок... Бегу, во тьме валькирии кружат, Район оцеплен. Ночь. Повозки не берут. Патронов нет. Макабры с косами стоят. Смеются молча, и за спиной костьми трясут. Крадутся, тянутся, вот кони, вот ладьи, Вот снежный Ферзь в поддельном пурпурном манто, И в кепи - к бабушке, как будто, - три сосны Зеленоватый ангел, семь семь семь авто Из-за авто козой мелькнула голова Как клонит в сон, где, шавка, свита, где вино В такт желтоглазой ночи дева обняла И тычет пальцем самый страшный невесть кто «Хей, подымите веки мне - не вижу! Вижу!! Это он!!» Сказать бы подлецу в ответ: «Я к милой девушке спешу». Но онемел язык, и нечисть ринулась со всех сторон, Сковали б льдом мне сердце, печень, да спасибо огоньку - Он из-за пазухи шептал: «Не трусь, крестись, рифмуй зверье». На вздох последний я успел, Стихи пропел, часы сломал, И время духом вон из них, Все встало, словно кадр кино - Лишь неподвижные фигуры воском - И я убежал Сквозь щелочки между секунд, Домой, где лес, где не найдут. Там вечным летом стать весне, А здесь лишь кепка на шоссе...