Камнем вниз, кипятком по темени, феодализм - как примета времени. Шум машин, звуки новой музыки, холод ползёт, поедая заживо. Сны о том, что не всё отравлено, пей до дна чашу горькой азбуки, Собирая слова по косточкам, пусть стихи повторятся пламенем, Всё закончится многоточием, там, где нас нет, всё давно украдено. Ветер поёт в заколоченном доме Песню про том, что нет иного пути и конца. Урожай обернулся голодом, детский смех оборвался хохотом. Я не знал, что за всё заплачено, и давал на хлеб обездоленным. Набираясь презлого опыта различать по цветам и запахам, Узнавать по следам, по волосу, то ли зверь, то ли декорация. На морозе стоит, кривляется, корчит рожи слепым охотникам. Будничный цирк, запотевший автобус, И сонные зомби колоннами прут в никуда. Тусклый свет одиноких лампочек в коридорах госбезопасности. Пусть в эфирах дерьмо, похабщина, им так всем не хватало гласности. Рок-н-ролл - это тоже денежки, таял снег в середине осени, Мне хотелось объесться плесени, детвора ловит кайф от «Продижей». Я очнулся в глубоком месиве без лица, без грехов, без памяти. Камнем вниз, кипятком по темени, феодализм - как примета времени. Шум машин, звуки новой музыки, холод ползёт, поедая заживо.